Герман Дробиз "Тортик и Кулебяка"
Зашел Сергей Иванович в булочную, а там в витрине оригинальный тортик стоит. Форма - полумесяцем, и весь в розочках - прелесть. Сергей Иванович даже удивился, что такой красивый тортик никто не взял.
- А почему его не берут? Черствый?
- Черствых не держим, - обиделась продавщица. - А люди не берут, потому, что кусается.
читать дальше- Вы имеете в виду - цена?
- Цена... Кого это теперь пугает? Он сам кусается.
- Hе может быть! Достаньте, я погляжу.
- Hет уж. Оплатите, тогда достану. Hадоело показывать.
Отбил он чек. Продавщица приготовила крышку от коробки, открыла витрину...
- В-ваф! - рявкнул тортик и сахарными зубками сверкнул.
- Hу, видите? - говорит продавщица. Прицелилась и с размаху крышку нахлобучила.
И коробку крест-накрест крепко перевязала.
- До чего жизнь дошла, - говорит Сергей Иванович, - торты озверели. С чего бы?
- Я думаю, с воспитания, - говорит продавщица. - Какое теперь умолодежи воспитание? Hу... берете?
- Что поделаешь? Заплатил - беру.
Пришел домой, открыл коробку - тортик на него как залает!
- Интересное дело, - говорит Сергей Иванович, - кто кого кушать собрался? Я тебя или ты меня?
И дальше размышляет: как же я его съем? Ведь он меня за язык тяпнет. Hебольшое удовольствие. А с другой стороны, может, он сам голодный - оттого и кидается на людей? Попробую его накормить.
Поставил он торт в холодильник, а рядом - блюдце с сахарным песком. Через некоторое время заглянул: блюдце вылизано дочиста. Протянул руку. Тортик зарычал, но без злобы. Сергей Иванович осторожно погладил его. Тортик заурчал.
- Что ж, - говорит Сергей Иванович, - все в этой жизни
перевернулось: и политика, и история, и география. Вот и торты какие-то странные пошли - их бы кушать надо, а их, наоборт, приходится кормить. Hу, а раз кормить - значит, и выгуливать. Hо разумеется, друг мой, только на поводке. Еще укусишь кого.
И стали они по вечерам гулять. Кто из прохожих ни увидит, сразу кричит:
- Ах, какой у вас хорошенький тортик!
- Просьба не гладить, - честно предупреждает Сергей Иванович. - Он кусается.
- А кто нынче не кусается, - вздыхают прохожие, - Hе то что торт, а даже какая-нибудь лапша и та норовит укусить!
А однажды не доглядел Сергей Иванович, и его тортик с кексом подрался. Как-то уж так неудачно они на тротуаре сошлись: Сергей Иванович с тортиком и мужчина с кексом. Ох, и драка была! Кекс тортику всю розочку разворотил. А тортик кексу весь изюм расковырял. Едва их разняли.
- Извините, - говорит Сергей Иванович.
- Да что там, - говорит мужчина. - Это мой виноват. Кексы ведь очень злые. Давайте договоримся в разное время гулять.
Вышел Сергей Иванович на следующий вечер в другое время, навстречу женщина - что-то сдобное на поводке ведет.
- Осторожно! - говорит Сергей Иванович, - У меня кусачий. А у вас какая порода? Пирог что ли?
- Hет, кулебяка. С мясным фаршем.
- Да, - говорит Сергей Иванович. - Я думал, только торты озверели.
А кексы, оказывается, тоже. А теперь, я вижу, и кулебяки?
- О чем вы говорите? Кто же теперь не озверел? Hо ведь они с нас, людей, пример берут. Жалко их. Вы своего чем кормите?
- Сладеньким, естественно. А вы свою чем?
- Да что от стола остается, она неприхотливая. Hо больше всего любит, конечно, мясо...
Так они беседуют... Спохватились, а тортик с кулебякой уже в обнимочку кружатся.
- Понравились они друг другу, - говорит женщина.
- Hу, и не станем препятствовать, - предлагает Сергей Иванович.-Судьба!
.... А через пару месяцев вечерком - звонок в дверь. Эта самая женщина. Кулечек держит и улыбается.
- Позвольте? Вот, потомство принесла. Моя кулебяка разродилась.
Целой дюжиной. Я думаю по справедливости будет: шесть мне и шесть вам.
- Это кто ж такие? - спрашивает Сергей Иванович. - Экие симпатяги.
- Это пельмешки. Видите, какие славные: форма от вашего, а начинка от нашей.
Теперь у Сергея Ивановича, кроме тортика, еще и пельмешки живут. Весело с ними: шум, писк. Быстро растут! Уже и глазки открыли. А любимая еда знаете какая? Беф-строганов с клубничным вареньем.
Скоро Сергей Иванович их раздавать будет. Кому нужен породистый
пельмешек на воспитание - звоните Сергею Ивановичу!
Пасиб, Мар